Восемьдесят лет. Много? «Мало!», - утверждает Виктор Алексеевич Галавский в беседе с корреспондентом накануне своего юбилея.  Мало для того, чтобы порадоваться миру, в котором живешь, узнать его,  чтобы иссякли идеи и мечты, которые еще хочется  осуществить. Чтобы, наконец, почувствовать усталость от жизни, потому что получил от нее и сделал в ней все, что хотел. Вот только бы здоровья побольше…

 

Детство кончилось до войны

Он родился за шесть лет до войны в городе Никополе Днепропетровской области Украины, в семье рабочего и домохозяйки.

- Был я еще очень мал, но помню, что жили мы   очень хорошо: сытно, дружно, весело. Мама занималась детьми и хозяйством, а еще пела в академическом хоре – певунья была отменная. Причем,  нет никаких сведений о том, что они с отцом имели какое-то музыкальное образование. Самородки. В общем, была счастливая семья.

Тогда еще Виктор не знал, что счастье будет недолгим. Что его личные безвозвратные потери начались еще  до рождения и самая страшная придется на мирное, предвоенное время.  В самом начале 30-х умерла во время голодомора старшая сестра.  Им даже не удалось познакомиться, так как он появился на свет только через несколько лет.

А где-то в 38-ом лишился Виктор Галавский отца. Талантливый формовщик никопольского моторного завода, весьма ценившийся за поистине золотые руки, имел,  к несчастью, еще один талант: виртуозно играл на скрипке и возглавлял инструментальный ансамбль в центральном ресторане города. За это, говорят, и поплатился.

- Арест отца, - вспоминает Виктор Алексеевич, –  стал первым рубцом на сердце. Может, тогда и было положено начало болезни, которая с годами привела к инвалидности. Помню, как пришли за ним домой среди бела дня. Как бежал я, спотыкаясь и падая, за машиной. Как потом долго висела на стене отцовская скрипка, почему-то мать именно так ее хранила, не в футляре. Может, чтобы постоянно напоминала о папе…

После ареста отца мы стали семьей врага народа. Не было, наверное, страшнее клейма, чем это.  Тогда не понимал, в чем дело, но мама почти перестала петь даже дома, бабушка еще больше постарела. К тому времени уже был младший брат – инвалид с детства. Не смотря на это, маме пришлось пойти работать, чтобы хоть как-то прокормиться. В общем, детство кончилось. К тому же вскоре началась война, сразу всех сделавшая взрослыми.

На произвол судьбы не брошенный

Война закончилась Великой Победой. Страна лежала в руинах. Трудно было пропитаться, одеться, обуться, найти крышу над головой. У них крыша, слава Богу, имелась, а забота обо всем остальном легла на плечи матери: она нашла работу по вербовке. Пока была бабушка, дети жили с ней. Потом мальчишек пришлось временно сдавать в детприемники, где они с нетерпением и ждали  возвращения матери, которая однажды не вернулась. И  началась для Виктора другая жизнь.  Родным для него стал детский дом в станице Елизаветинской в четырех километрах от города Азов. И воспоминания о годах, проведенных там, остались самые добрые, трогательные.

- Представляете, первые послевоенные годы, такая тяжелая жизнь, а о нас, сиротах, государство заботилось очень хорошо. Местные жители, донские казаки сильно помогали с пропитанием, сердечно относились к нам. Кормежки такой мы и дома не видели. Одеты, обуты были. В школу ходили. Вот здесь проблемы у меня появились. Ведь начинал учебу когда-то в украинской школе, а здесь учили на русском языке. На первых порах науки давались тяжело. Но потом освоился, подтянулся.  Когда подошел возраст,  выпустили нас в самостоятельную жизнь, но сначала позаботились о профессии. Вместе с группой других ребят направили Виктора Галавского в ремесленное училище при Таганрогском авиационном заводе. За два года предстояло ему освоить специальность слесаря-инструментальщика, получить среднее образование, начальные знания об устройстве самолетов и самолетостроению, а потом влиться в трудовой коллектив завода.

-Учиться было интересно, гордились тем, что начнем строить самолеты, принадлежать к элите рабочего класса. Практику проходили на заводе. Дисциплина была очень строгой. Если на 10 минут опоздаешь на смену, через проходную пропустят, но потом вздуют. А если опоздал на 15 минут – пойдешь под суд. Это касалось не только взрослых, но и подростков.

После окончания учебы меня зачислили в штат. Получил от  завода комнату в двухкомнатной квартире на пару с таким же молодым соседом-холостяком.

-  Какая зарплата у начинающего рабочего, который ничего   толком не умеет? У меня была 30 рублей. Только пропитаться, а ведь и одеться хотелось, и в кино, на танцы девушку пригласить. А тут как раз прошел слух о том, что в Коми можно получать до 900 рублей, ничего не делая,  - знай чурки руби. По закону после ремесленного училища необходимо четыре года отработать на заводе, но я сумел получить расчет. Завербовался. До нового места работы обирался неделю: поездами, катером, машинами, по узкоколейке. Конечно, зарплата по сравнению с заводской показалась огромной. Но труд был тяжелым, физическим, уставали сильно.  В поселке лесозаготовителей, в столовой и магазине отовариваться под запись. Очень мне понравился северный край: тайга безбрежная, река могучая, озера. Полюбились на всю жизнь рыбалка, охота. Я не жалел, что так круто изменил свою жизнь. Хотя все еще надеялся вернуться.  

Вскоре паренька приметили, стали переводить на более ответственные участки, собирались направить на учебу, но получить новую специальность не успел – пришла повестка в армию.

Здравствуй, Карелия!

- В те времена расстояния так быстро, как теперь, не преодолевались. Опять нас везли долго и неизвестно куда. И оказались… в Найстенъярви.

 Попал он в железнодорожные войска.  Начинал с обслуживания путей, но вскоре перевели в группу подготовки взрывников. Это и стало его основной военной специальностью.

– Не мало, - смеется Виктор Алексеевич, - в районе  и самом Суоярви мною взорвано скал под строительство железнодорожных объектов и прокладку путей.

Отдал солдат свой воинский долг Отчизне и лети, как вольный ветер. Оказалось, это не про него, и быть ему всю трудовую жизнь вулканизаторщиком, настоящим мастером своего дела на Суоярвской автобазе.

 Во время службы встретил он свою судьбу: юную, ясноглазую, тонкую, как лозинка, Тоню. Трудилась она на железной дороге, жила вместе с мамой и двумя сестрами в местечке Кировск в десятке километров от Суоярви. Нет такого  населенного пункта на современной карте района. Свела их судьба на танцах, на которые солдат сорвался в самоволку, «случилась любовь с первого взгляда». Этой любви нынче исполнилось 58 лет. Итогом ее стали трое детей, двое внуков, две внучки,  два правнучка и две правнучки.

На вопрос, чем же пленил девушку солдат, Антонина Петровна смеется,-  пел на свиданиях, как соловей разливался. И уже серьезно: он человек очень добрый, отходчивый, надежный.

«Для меня жизни без песни, красок и леса нет»

Вот за это «соловьем разливался» и ухватилась, чтобы перевести разговор на другую важную тему, помогающую раскрыть сущность человеческой натуры моего героя.

Всю культурную жизнь в нашем городе обеспечивали коллективы художественной самодеятельности: музыкальные, драматические, инструментальные, хореографические. Выступали они на всех праздниках, и многих из участников жители знали в лицо, во всяком случае фамилии местных маэстро, называю их так с уважением,были широко известны. И Виктора Алексеевича – чудного тенора академического хора я знаю со времен собственной юности. Услышав о том, что музыкально одаренными были его родители, скорее утверждаю, чем спрашиваю, не от мамы ли певуньи дар взял?

- Возможно и от нее. Возможно, и от отца кое-что досталось: играю на мандолине. Музыка, пение идут со мной по жизни лет с четырнадцати. Однажды  в Елизаветинской ждали приезда больших начальников и решили подготовить для них музыкально-литературную композицию. Стали искать среди нас таланты, и таким образом «нашелся» мой голос. С тех пор и пою. Исколесил со своим академическим хором не только весь район, но и много мест в республике, за границей были. Везде нас принимали хорошо. Пою и сейчас, но только в своем кругу. А хотелось бы выйти еще и на сцену…

Вот в литературный кружок при библиотеке до сих пор приглашают. Сам пишу редко и робко, но люблю послушать других самодеятельных поэтов, пообщаться с ними.

Напоминание о том, что обещал рассказать еще об одном увлечении, заставляет юбиляра явить на белый свет несколько полотен, написанных маслом. На всех – пейзажи, уголки живой природы, поразившие творческое воображение влюбленного в окружающий его мир человека. Конечно, не профессиональные работы, но в каждой есть душа, чувствуется настроение.

- Начинал в детстве. Сначала срисовывал понравившиеся картины, репродукции, потом отважился на самостоятельное творчество. Сейчас уже зрение не позволяет, а так порой тянет к холсту, краскам. И пусть работы мои незатейливы, но они дают выход чувствам, позволяют выразить их.

Эх, годы! Они и богатство, и судия, и знак предупреждающий… О чем предупреждающий, спрашиваете? О том, что жить надо было спешить, но не торопиться. Вот мне столько дано было шансов, столько передо мной дорог было открыто. Особенно жалею, что не получил достойного образования. Но все-таки главное в жизни не упустил: из всех женщин именно свою половинку сумел найти, детей она мне подарила замечательных. Вырастили мы их хорошими людьми, чем и гордимся. И внуки радуют. Отдельное спасибо супруге за  то, что не лишила возможности заниматься любимыми увлечениями, не каждая женщина это поймет и выдержит на протяжении более полувека.  На пороге своего 80-летия могу признаться: жизнь у меня, обычного, простого человека, получилась интересная, благодаря ее вывертам и данным мне Богом способностям. И счастливая, благодаря моим близким.

 Наталия НИКОЛАЕВА.