Сямозерская трагедия. Приговор оглашен

Начавшийся 28 февраля в Суоярвском районном суде процесс по так называемому «Сямозерскому делу» подошел к финальному завершению. 31 марта состоялось последнее заседание, где в прениях выступили прокурор Суоярвского района Олег Болгов, адвокатСветлана Переплеснина. Свое последнее слово сказала и оказавшаяся на скамье подсудимых фельдшер скорой помощиСуоярвской центральной районной больницы Ирина Щербакова, которая не отреагировала должным образом на звонок одиннадцатилетнего Всеволода Заслонова 18 июня 2016 года. 4 апреля в 15 часов судья В.Я. Терешко огласила приговор

Этот месяц показался вечностью и для подсудимой Ирины Щербаковой, и для работников Суоярвской ЦРБ, проходившим по делу сначала свидетелями, а потом посещавшим судебные заседания не любопытства ради. Они переживали за коллегу, так как реально понимали, что вполне могли оказаться на ее месте. Глядя на Ирину, еще недавно веселую и улыбчивую, а сейчас сидящую с потускневшими глазами, убеждаешься, что все это время ее мучает один и тот же вопрос: почему она не услышала в голосе дозвонившегося до скорой помощи Севы Заслонова крика о помощи, а приняла его сигнал о бедствии за очередное баловство детей, которые подобным образом довольно часто развлекаются, звоня по номеру «03».

Именно об этом свидетельствовали на процессе и коллеги Ирины – фельдшеры и санитарки Суоярвской центральной районной больницы. С так называемыми телефонными хулиганами они за годы своей работы уже смирились. Конечно, случается, что звонят дети, родители которых страдают различными хроническими заболеваниями. Но их голоса уже знакомы, потому без промедлений выезжают по указанным адресам. Да и звонки тех подростков, кто сообщал о пожарах, тонущих и прочих бедствиях, они поначалу принимали за чистую монету, мчались на помощь людях, которые, как оказывалось, в этом не нуждались. Говорят, что пытались привлечь «телефонных террористов» к ответственностичерез полицию, и пару раз даже удалось наказать несовершеннолетних, но по каждый ложный звонок не хватало сил отрабатывать и у медиков скорой помощи, которые едва успевали обслуживать вызова, и у сотрудников местной полиции, тоже загруженных работой. К таким звонкам балующихся детишек привыкли и не принимали их всерьез, как и тот, ставший трагическим. Ведь 19 июня, когда вся страна узнала о гибели детей на Сямозерском озере, Ирина не сопоставила это с поступившим накануне звонком мальчика. И только спустя пять дней 23 июня, когда ей было предъявлено обвинение, стало известно, что звонивший ребенок действительно просил о помощи.

По сути, суд оголил самые слабые стороны районного здравоохранения. Об этом говорили медики и в показаниях следователю, это повторили еще раз на суде. Как не прискорбно, но их судьбу, как и судьбу тех четырнадцати ребятишек, решали великие мужи в Москве. Детей кинули, другого слова и не подобрать, под «присмотр» коммерсантов, нашедших хорошую для себя нишу для организации детского отдыха в Карелии, где наряду с природной красотой есть другие, не самые привлекательные моменты.

К примеру, в местном здравоохранении за последние годы произошли кардинальные перемены не в лучшую сторону. Жертвами оптимизации стали работники скорой помощи, про которую говорят, что она самая затратная и не окупаемая, а значит, расходы на нее необходимо снижать. Правда, сокращать никого не пришлось. Одни вышли на пенсию, другие уехали в поисках лучшей доли, потому нагрузку перераспределили между оставшимися специалистами. Москва ведь далеко, и там никому невдомек, что может поступить на скорую помощь сразу несколько вызовов, а фельдшер должен определить, какой из них первичный и не случится ли беды у одного пациента пока едут к другому.

Собственно все это пишу, чтобы читатель мог осознать, насколько могут погружаться в проблему пациентов фельдшеры скорой помощи, которым еще вменили и звонки принимать, а потом мчаться на вызова. Дело случая, что на звонок мальчика в тот ставший трагическим день ответила фельдшер Щербакова, успевшая вернуться с очередного вызова, а могла в ее отсутствие взять трубку санитарка, которая ни за что не несла ответственности, но, как выяснилось, подменяла неофициально фельдшера. Кто бы тогда сидел на скамье подсудимых?

Этот крест выпало нести Ирине Щербаковой, одной из лучших прихожанок местного православного прихода. Так ее охарактеризовал священник отец Вячеслав, который подтвердил, что очень она переживает о случившемся.

Щербакову обвиняли в том, что только из-за ее халатности на 18 часов позже началась спасательная операция. Сложно судить, в разряд каких звонков попал бы этот, где ребенок сообщил: «Помогите, мы в Карелии. Спасите нас, пожалуйста, мы в озере», например, в полиции, куда фельдшер обещала сообщить. Но не сообщила. Вероятнее всего памятуяо том, что вряд ли кто будет разбираться с ложными сигналами. Ведь озер у нас в республике тысячи, а крупных – десятки. Даже в отдельно взятом районе не сразу разберешься, о каком озере идет речь, а уж в Карелии в целом тем более. А если учесть тот факт, что накануне трагедии на телефоны большинства граждан республики пришли сигналы МЧС о надвигающейся стихии, никто даже и предположить не мог, что найдутся среди взрослых те, кто бросит детей на гибель. И об этом тоже говорили работники Суоярвской больницы.

Да, косвенно Ирина Щербакова оказалась причастна к гибели подростков. Подтверждение тому и ее частичное признание вины в Суоярвском суде. Но взваливать на нее весь груз ответственности за людей, которые в течение многих лет зарабатывали на детском отдыхе в Сямозеро, используя каждое лето одну и ту же схему, нельзя. По мнению Игоря Заслонова, отца погибшего мальчика,в данном случае стоит серьезно разобраться, как Департамент социального развития Москвыпроводил конкурс по отбору мест отдыха для детей из малообеспеченных семей, и почему именно в этот лагерь, как оказалось в последствие, не соответствующий всем санитарно-эпидемиологическим нормам, отправляли бесплатно детей из столицы страны, платя за путевки довольно приличные суммы из государственного бюджета? Кстати, путевки предлагали родителям ребятишек, мотивируя тем, что это одно из лучших мест для детского отдыха. Бывшую супругу Игоря Заслонова уговаривали неделю отправить туда сына Всеволода. К счастью, младший сын Костя не подошел по возрасту.

- Сева больше всего на свете не любил овсяную кашу, - рассказывал на суде Игорь Заслонов. – Накануне трагедии он позвонил матери и сообщил, как оподвиге, что съел овсянку на воде. Моя бывшая супруга расценила его поступок, как личностный рост, воспитание воли, а я посчитал, чтотакплохо кормили ребят в лагере, потому дети ели даже то, что не любили.

Игорь Заслонов, которому пришлось, как это не было трудно, определять и голос своего сына, и дважды знакомиться с материалами дела, не видит уголовной ответственности Ирины Щербаковой. Об этом он сказал в Суоярвском суде и очень подробно изложил письменно в своих пояснениях.

- С моей точки зрения следствие велось со множественными нарушениями уголовно-процессуального законодательства, и единственной целью следователей, занимавшихся расследованием этого дела, было – выгородить настоящих виновников происшедшего, и обвинить в том, что система «112» не работает, что привело к гибели детей, заведомо невиновное лицо, - пишет Игорь Заслонов.- Формулировки процессуальных документов в процессе расследования были изначально направлены на то, чтобы всю вину за то, что система «112» не сработала, возложить на Щербакову. При этом очевидно, что в материалах дела есть серьезные нестыковки, которые не позволяют считать Щербакову виновной в совершении предъявляемого ей преступления. Щербакову обвиняют в халатности, то есть неисполнении ее служебных обязанностей, которая по неосторожности повлекла за собой смерть двух и более лиц. Из материалов уголовного дела видно, что Щербакова работала в Суоярвской центральной районной больнице фельдшером скорой помощи и по совместительству выполняла обязанности фельдшера на приеме телефонных звонков. В ее должностные обязанности не входил прием телефонных звонков «Системы 112». Никакой специальной подготовки как оператор Системы 112 Щербакова не проходила.

В указанной связи считаю, что халатности в действиях Щербаковой не было. Она не была обязана принимать звонки, поступавшие по «Системе 112» и в действиях её не усматривается неисполнения должностных обязанностей.

В своем выступление на судебном процессе потерпевший Игорь Заслоноврассказал, как согласно Постановлению Правительства РФ от 16.03.2013 N 223 "О федеральной целевой программе "Создание системы обеспечения вызова экстренных оперативных служб по единому номеру "112" в Российской Федерации на 2013 - 2017 годы" внедрялась система «112» и какие мероприятия в рамках этого выполнялись. По мнению Игоря Евгеньевича, его сын Всеволод, да и все остальные дети в тот момент были здоровы, им нужны были не медики, а спасатели.

- Хотелось бы отдельно остановиться еще на одном обстоятельстве, которое по своему цинизму, глупости и преступности вообще выходит за рамки не только здравого смысла, но и вообще сколько-нибудь осмысленного отношения к окружающей действительности. Как видно из материалов дела, после того, как мой сын, Всеволод Заслонов, ребенок (на момент смерти ему было полных 11 лет), оказавшийся в экстремальной ситуации, дозвонился в службу приема звонков Системы 112, ему было предложено в интерактивном режиме определить свой звонок, как относящийся к определенной категории, и в соответствии с этим нажать одну из клавиш телефона. Я искренне не понимаю, как люди, которые стараются получить информацию от тех, кто находится в опасности, чья жизнь может быть зависит от тех минут и секунд, в течение которых длится телефонный звонок, как они могут предлагать людям в опасности, в воде, в огне, в полной темноте и панике, дослушать сообщение до конца и потом нажать одну из клавиш? Это что, черный юмор? Это проявление крайней степени некомпетентности? Как такое возможно? Дети были в беде, растеряны, испуганы, замешанные в криминальных схемах инструктора говорили им о том, что они не должны звонить в службы спасения, у них может быть были секунды для того, чтобы сообщить о своем местонахождении и опасности, которая им угрожает, пока лодки не перевернулись и средства связи пришли в негодность, а Система 112 предложила им выбрать и нажать одну из трех клавиш. Я не знаю, кто внедрил эту интерактивную систему в Систему 112, но явно этот человек не заботился о безопасности людей.

В связи с тем, что Игорь Заслонов не смог присутствовать на всех заседаниях суда, он 2 марта перед своим отъездом попросил Суоярвский судвынести И. В. Щербаковой оправдательный приговор.

В течение месяца состоялось семь судебных заседаний. Были заслушаны все заявленные свидетели: администрация и работники Суоярвской ЦРБ, прежде всего, те, кто трудится в отделение скорой помощи, участники того трагического похода – инструктор по спорту Валерий Круподерщиков и вожатая Лариса Васильева, представители республиканских структур ГИМС иМЧС. Кстати, представитель МЧС подтвердил, что единый номер 112 пока работает только в Петрозаводске.Позвонив по нему, попадаешь к диспетчеру, который потом должен переадресовать твой звонок в нужную службу. К сожалению, в районах Карелии пока эта схема не отлажена. Работники скорой помощи Суоярвской ЦРБ говорили, что не раз попадали на их стационарный телефон 03, например,жители Питкяранты, Эссойлы и даже Петрозаводска. Все они нуждались в медицинской помощи, но, не имея под рукой стационарного аппарата, пользовались мобильной связью и коротким номером 112. Зачастую фельдшерам скорой помощи приходилось самим перезванивать в туже Питкяранту, чтобы помочь особенно престарелым и тяжело больным людям. Хотя по сути это не входит в их должностные обязанности.

На заседание суда 31 марта перед тем, как начать прения, опросили еще одного свидетеля – начальника отдела технического учета Карельского филиала ПАО «Ростелеком». Наталья Александровна Ярышкина подтвердила, что системой Спайдер 18 июня 2016 года в 15 часов 18 минут был зафиксирован разговор между абонентами А (Всеволод Заслонов, звонивший с акватория озера Сямозеро) и Б (фельдшер скорой помощи Суоярвской ЦРБ Ириной Щербаковой, принявшей этот звонок).Подтвердила и то, что первой прекратила разговор с подростком фельдшер. Почему данный сигнал мобильной связи Мегафон не поступил в медицинское учреждение Пряжинского района, который был ближе к месту событий, а прилетел в отдаленный Суоярвский, представитель ПАО «Ростелеком» пояснить не могла, так как система 112 не входит в рамки ее компетенции.

Учитывая показания всех свидетелей, материалы дела, с которыми познакомились в процессе, масштаб трагедии, которой по мнению обвинения можно было избежать, если бы адекватно отреагировала на звонок ребенка Ирина Щербакова и передала данный сигнал хотя бы в единую диспетчерскую службу Суоярвского района, прокурор Олег Болгов попросил суд признать фельдшера скорой помощи Суоярвской ЦРБ Ирину Щербакову виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 293 УК РФ (халатность) и вынести ей наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима. . Прокурор Олег Болгов подчеркнул, что сам убедился, насколько женщина раскаивается, тяжело переживает случившееся, при этом Щербакова характеризуется, как ответственный с большим опытом фельдшер, спасший жизни многих людей, как заботливая мать своих детей, один из которых еще несовершеннолетний, поэтому просит отстрочить приговор до исполнения 14 лет дочери подсудимой.

Адвокат Щербаковой Светлана Переплеснина в своем довольно обстоятельном и эмоциональном выступлении подчеркнула, что ее подзащитная не виновата в гибели детей. Если всю вину за случившееся взвалить на фельдшера скорой помощи Суоярвской больницы, то основные виновники трагедии останутся вроде как ни при чем. Как отметила Светлана Васильевна, в прослушанной в зале суда записи звонка, поступившего 18 июня прошлого года от Всеволода Заслонова, прозвучало лишь слова «помогите мы в Карелии». Слово озеро каким-то мифическим образом услышал только следователь, после чего оно красной нитью прошло в материалах допроса. На самом деле этого слова не было слышно. Да, ее подопечная должна реагировать на поступившие звонки медицинского характера, выезжать на вызовы к больным. То, что в службу скорой помощи поступают сигналы с номера 112, ее, да и остальных фельдшеров никто не ознакомил. По действующему Приказу Минздрава учебу с ними должны проводить специалисты МЧС, что тоже не было подтверждено документально. Выступавшая в суде кадровик больницы, говорила, что проводился инструктажпо приему звонков, но подписи фельдшеров появились в специальном журнале после трагедии в июле 2016 года. И за этодолжен отвечать работник отдела кадров учреждения. По мнению адвоката, Ирина Щербакова не является должностным лицом, что тоже снимает с ее всю ответственность за случившееся.

Также по мнению С.В. Переплесниной, свидетели - инструктор по спорту Валерий Круподерщиков и вожатая Людмила Васильеваутверждали, что дети лично показывали Вадиму Виноградову, заместителю начальника лагеря, смс – сообщения МЧС России о надвигающемся шторме, на что последний отреагировал с некоторой иронией, мол солнце светит, какой может быть шторм. Да и потом, находясь в каноэ, Валерий Круподерщиков неоднократно предлагал Вадиму Виноградову позвонить в службу спасения, тем более, что мобильный телефон имелся, а инструктор знал точно название озера. Получив в очередной раз отказ от властного Вадима, которому не могли перечить, Валерий, к сожалению, не отважился позвонить. Вероятнее всего, руководителю лагеря было что скрывать, потому он и дал команду бороться самим со стихией, которая оказалась сильнее подростков. Осмелился позвонить только Сева Заслонов, у него у единственного оказался телефон, но мальчик, которому еще не исполнилось и 12 лет, после набора номера 112, видимо, растерялся, а рядом сидевшая с ним девочка предложила набрать номер 03. По ее детской логике означало, что скорая помощь всегда должна помочь, а о службе МЧС возможно не все дети знали. Теперь сложно сказать, почему первичной для детей оказалась служба 03, а не 01. Хотя они все были здоровы, им не нужна была медицинская помощь, они ждали спасателей. Собственно, об этом говорил на суде и отец погибшего ребенка Игорь Заслонов. Тогда в чем здесь прямая вина Ирины Щербаковой?

Учитывая все приведенные доводы, адвокат Светлана Переплеснина попросила оправдать Ирину Щербакову, тем более эту же просьбу на суде 2 марта высказал и Игорь Евгеньевич Заслонов, отец звонившего мальчика.

Выступившая в суде юрист Суоярвской ЦРБ Светлана Ивановна Подолянчик отметила, что детский лагерь «Парк – отель «Сямозеро» находился на территории Пряжинского национального района. Он действовал уже не один год. Ежегодно совершались водные походы по озеру Сямозеру, одному из самых опасных водоемов Карелии, но при этом ни сотрудники ГИМС, ни специалисты органов местного самоуправления Пряжинского района не согласовывали водные маршруты для несовершеннолетних участников похода, не проводили инструктажи. Кстати, у организаторов лагеря были попытки обосноваться на территории Суоярвского района недалеко от карельского села Вешкелица. Увидев однажды детей на полях в зарослях высокой травы, где и клещей, и змей хватает, глава Вешкельского сельского поселения Ирина Погребовская забила тревогу, обратившись во все инстанции, и вынудила участников полевого лагеря сменить место дислокации.

Последнее слово фельдшера Ирины Щербаковой не было столь долгим. Чувствовалось, что она очень переживает и сожалеет о случившемся. Ещена третьем заседании суда Ирина Владимировна обратилась к Игорю Евгеньевичу Заслонову и Светлане Ивановне Фоминой, чьи дети Всеволод Заслонов и Игорь Фомин погибли 18 июня 2016 года во время стихии на озеро Сямозеро:

- Я очень сожалею, что моего жизненного и профессионального опыта не хватило, чтобы отреагировать на звонок. Я до конца дней буду нести моральную ответственность за случившееся. Если когда-нибудь сможете, то простите меня.

И сейчас она еще раз попросила извинения у родителей погибших детей.

На пятом заседании суда представитель республиканской службы ГИМС сказал, что лагерь был коммерческий, потому осматривали только пляж перед началом сезона. Что тут возразишь. Лагерь действительно коммерческий, со своими закрытыми для посторонних правилами игры, но после той страшной трагедии, к ответу призывают всех, кто вольно или невольно соприкоснулся с этой бедой. К сожалению, в числе их оказалась и фельдшер скорой помощи Суоярвской ЦРБ Ирина Владимировна Щербакова.

В минувший вторник судья Суоярвского районного суда Виктория Ярославовна Терешко огласила приговор. Как и на первое заседание суда, в Суоярви слетелись журналисты не только республиканских, но и российских телевизионных компаний. Некоторые также вызывающе себя вели и требовали публичного раскаяния от подсудимой. Суд говорил Ирину Щербакову к трем годам лишения свободы в колонии- поселении с отсрочкой приговора до исполнения 14 лет ее дочери. Суд не лишил возможности И.В. Щербакову заниматься профессиональной деятельностью. Суд частично удовлетворил иски родителей погибших детей: 13 человек получат по 300 тысяч рублей от Суоярвской ЦРБ. Также 100 тысяч рублей получит потерпевшая Волкова.

В отношении Суоярвской ЦРБ вынесено частное определение. Министерству здравоохранения Республики Карелия предстоит в течение месяца устранить все выявленные недостатки. Решение не вступило в законную силу.

Наталья ВАСЕНИНА.

Снимки с сайта «Петрозаводск говорит»